Куда идешь, Северный Кавказ?

Доклады экспертов по проблемам Северного Кавказа обсуждались 14 января в Москве в Комитете гражданских инициатив, руководимом Алексеем Кудриным. В основном речь шла о докладе так называемых экспертов по Северному Кавказу - Ирины Стародубровской и Константина Казенина на тему: "Северный Кавказ: quo vadis (куда идешь)?".

Материалы доклада посвящены анализу современного политического и экономического состояния республик Северо-Кавказского федерального округа.

Доклад предлагает рассмотреть такие сферы жизни сегодняшнего Северного Кавказа, которые, на взгляд авторов, могут быть отнесены к кризисным. В первую очередь это:

• земельные отношения;
• политика, проводимая в отношении элит;
• необходимость ведения антитеррористической деятельности;
• межконфессиональная политика.

Основной же причиной сложности сегодняшней ситуации на Северном Кавказе авторы считают то, что отношения в северокавказском социуме застыли на переходном этапе, ломающем сложившиеся формации традиционного общества, когда система общественного устройства во многом уже не действует, а новая еще не сформировалась.

Точкой отсчета в развитии Северного Кавказа авторы называют 2010 год (создание СКФО),  когда стало очевидным, что начатая сверху "модернизация", в целом, себя не оправдала как способ в решении проблем Северного Кавказа. Были провалены дорогостоящие проекты, основанные на государственных инвестициях, более половины бюджетных средств разворованы. И теперь мы говорим о том, что в северокавказских республиках имеет смысл поддерживать тлеющие пока еще очаги предпринимательства, ликвидировать имеющиеся барьеры, препятствующие экономическому развитию, в том числе в земельной сфере. Заняться стимулированием гражданского диалога. Однако забываем добавить, между кем и кем стимулировать такой диалог, ограничиваясь общими фразами о его необходимости.

Трансформации в обществе не могут проходить безболезненно

Выступая в прениях по обсуждению доклада, профессор географического факультета МГУ Наталья Зубаревич подчеркнула, что трансформация, переживаемая республиками Северного Кавказа, не может пройти быстро - она займет минимум два поколения. "Общее свойство всех общественных трансформаций состоит в том, какие изменения ни начали бы воплощаться в жизнь, вначале всегда станет хуже", - полагает эксперт. По ее мнению, в настоящее время реальная экономика Северного Кавказа складывается в основном из четырех примерно равных по объему составляющих:

• экономики, использующей средства федерального бюджета;
• экономики, основанной на земельной ренте;
• теневой экономики;
• экономики, в своей основе использующей ресурсы диаспор.

В числе приоритетных направлений по развитию экономики Северного Кавказа, Зубаревич назвала развитие малого и среднего бизнеса, прежде всего созданием для него приемлемой институциональной среды, включающей права собственности на землю (для чего, по ее мнению, следует принимать законодательные решения на уровне регионов), а также развитие городской среды.

Как отметил другой политолог Сергей Маркедонов, сегодня назрела выработка "нового языка" в описании проблем Северного Кавказа, этому служит и представленный для обсуждения доклад. Причем Маркедонов критически относится к тому, что анализ политики федерального центра в докладе проводится с момента образования в 2010 году Северо-Кавказского федерального округа. "Создание СКФО не должно рассматриваться как "осевое время" для Северного Кавказа. Образование округа во многом было реакцией на уже имеющийся кризис". По мнению Маркедонова, наиболее актуальным для Северного Кавказа вопросом сегодня является отсутствие общероссийской идентичности.

Примером того, как развитию этого процесса чинят препятствия, он назвал фактический отказ призывать молодых людей из восточной части Северного Кавказа в Российскую армию. Однако этот эксперт не раскрывает главных причин такого отказа, и не подвергает их анализу, поэтому приведенный пример не может служить основанием для сделанного вывода.

Более адекватны высказывания научного сотрудника Института проблем рынка РАН, в прошлом советника президента Дагестана Михаила Чернышова, который отметил, что применение старых рецептов в экономике, а также для стабилизации общества на Северном Кавказе сегодня не работает, и требуется переосмысление всей экономической парадигмы в регионе. "Северокавказское общество - это не только общество на переломе. Это общество с высокой пассионарной энергией, с активным ростом экономики "снизу". Важно использовать эти ресурсы развития", - считает этот эксперт. "Рабочая сила в регионах Северного Кавказа явно недооценена, вследствие чего и продолжается трудовая миграция северокавказцев в регионы, где они могут зарабатывать значительно больше. Отсюда бесперспективность появляющихся сейчас в республиках СКФО проектов, которые делают ставку на дешевую рабочую силу", - далее развил свою тему Чернышов.

Здесь вполне уместно привести высказывания автора доклада К. Казенина, касающиеся развития событий о заявленном "кавказском митинге" дагестанскими активистами на Манежной площади Москвы. 

Состоится ли "Кавказский митинг" и будет ли на нем звучать диалог о Кавказе?

В середине января вновь стала резонансной тема проведения "кавказского митинга" в Москве. Как известно, впервые ее озвучили еще в конце ноября прошлого года, и с тех пор не утихают бурные споры.

Саму идею митинга привнесли из Дагестана. Её возникновение там вполне было ожидаемо на гребне весьма разнообразной общественной активности, как по персональному составу активистов, так и по содержанию.

Цель митинга, если он все же состоится, выразить взаимную нетерпимость кавказцев к остальному населению России, перенести ее в молодежную среду - вне зависимости от декларируемых намерений тех, кто непосредственно занимается подготовкой митинга. Конфликтные ситуации между группами "местной" и "приезжей" молодежи в крупных российских городах, уже не первый год создаются обеими сторонами и кочуют из интернета на площади (включая Манежку) и обратно.  Суть конфликтов может быть самой разной - от религиозных противоречий, до языка футбольных фанатов. Некоторые выступления на публичных акциях, прошедших в последние месяцы в Махачкале, доказали всему сообществу, что есть немало желающих раскручивать и далее эту конфликтную спираль.

К этому следует добавить, что для кого-то из сторонников проведения митинга в Москве ожидаемое действо может послужить способом политической защиты ряда известных выходцев из северокавказских регионов – к примеру, адвоката Мурада Мусаева, регулярно попадающего в острые конфликтные ситуации.

Однако, в среде людей, поддерживающих саму идею митинга, есть и такие, кто хотел бы использовать его для обсуждения более конкретных вопросов. Например, таких:

• Как совместно прийти к преодолению роста этнических и конфессиональных фобий?
• Как прекратить войну "идентичностей" и перейти к объединению людей разного происхождения и разных убеждений на основе уважения к закону?
• Какие действия общественности нужны для контроля над действиями силовых структур в ситуациях межэтнических осложнений, а также над их действиями в регионах Северного Кавказа?

Актуальность этих тем очевидна, и весьма ценен тот факт, что на Кавказе остались люди, способные их публично поднимать.

Только вот само понятие кавказского митинга в центре Москвы - наихудшее для разговора обо всем перечисленном выше.

Как модно сегодня выражаться, формат подобного мероприятия никак не располагает к спокойному обмену мнениями, но при этом, создает простор для разного рода провокаторов. Причем попытки юридического обоснования отказа в проведении митинга, основанные на явно надуманных юридических предлогах, могут лишь подчеркнуть серьезность перечисленных выше вопросов и увеличить напряженность.

Константин Казенин также высказался о негативной роли большинства российских СМИ в раздувании конфликтной ситуации, вокруг готовящегося митинга в Москве, вызывающей, по меньшей мере, недоумение. По его словам: "Мне неоднократно приходилось наблюдать за публичными дискуссиями между представителями кавказской молодежи и организаций, позиционирующих себя как русские националистические, на разных молодежных форумах, в основном проводившихся в Северо-Кавказском федеральном округе. Не могу сказать, что эти мероприятия всегда были успешными и полезными, но первым, хотя бы робким шагом к организации диалога они послужить могли бы. По крайней мере, они были "заточены" под это в большей степени, чем митинг. Однако практически никакого внимания со стороны журналистов они не получили. Как не получили внимания большинства федеральных изданий и многочисленные попытки общественников в том же Дагестане начать серьезное публичное обсуждение (в форме круглых столов, встреч с федеральными чиновниками) острых проблем этого региона, от борьбы с коррупцией до гарантий безопасности мирных граждан при проведении спецопераций. И, наоборот, взрывоопасная идея митинга, когда она еще только начинала набирать вес в интернет-пространстве, была неожиданно выведена в топовые новости усилиями респектабельных московских газет и радиостанций. Причем обычно эти СМИ, весьма вяло реагируют на инициативы, приходящие из регионов, если реагируют вообще. Или сильнее такой привычки на этот раз оказались навыки гапоновщины?".

Резюме

Заметим, никто из экспертов не затронул темы террористических актов, начавшихся вслед за объявлением возможного проведения "кавказского митинга" в Москве. Хотя подобные акты устрашения напрямую можно связать с темой обсуждения. Так в ходе прений по предложенным докладом мерам в области конфессиональной политики, соавтор доклада Ирина Стародубровская подчеркнула: "Важно различать на Северном Кавказе две группы людей, обобщенно называемых сейчас радикалами. Одна группа - это те, кто исповедует религиозные взгляды, отличные от ислама, считающегося "традиционным", но при этом действует в рамках российских законов. Другая группа - те, кто является сторонником насильственного свержения конституционного строя. Никакие договоренности с гражданами второй категории невозможны. Но если бы эти две группы не приравнивались одна к другой, то для борьбы с реальным терроризмом высвободилось бы больше сил и средств".